Многократное повышение госпошлин увеличивает количество банкротств, повышает цены на товары и кредитные средства, ограничивает доступ граждан к судебной защите и пугает специализированные банки и объединения коллекторов.
Специализированные банки и объединения коллекторов выступают против многократного повышения госпошлин за обращение в Арбитражный суд и в суд общей юрисдикции, принятых Правительством во втором чтении поправок в Налоговый кодекс. Подробнее в новости «Совет министров повышает госпошлины». В ответ Ассоциация российских банков (АРБ) направила письмо в Минэкономразвития, а Национальная ассоциация профильных коллекторских агентств (НАПКА) — обращение в Государственный территориальный комитет по бюджету и налогам. За это будут повышены тарифы. Forbes ознакомился с документами.
Обеспокоенность кредиторов
В них ADB и NAPCA обращают внимание на то, что авторы поправок оправдывают повышение своих обязанностей тем, что пытаются найти источники пополнения бюджета. При этом, однако, они учитывают историческую судебную статистику. Например, в 2023 году более 52 % из 23,5 млн судебных решений касались кредитных договоров и займов, а к 2021 году эта цифра увеличится, утверждают в АБР. Если за поправку проголосуют, предоставление таких документов в суд будет финансово невыгодным для кредиторов, говорит Нэпп. U P-Date Государственные сборы являются непосильным финансовым бременем для людей с низкими доходами и людей в трудной жизненной ситуации, таких как должники и банкроты, опасается АБР. По мнению ADB, могут возникнуть и парадоксальные ситуации.
Новые сборы станут препятствием для многих россиян, как для истцов, так и для ответчиков. Для них станет недоступным прохождение через суды трех дел». Для кредиторов предлагаемые сборы означают новые расходы и лишают возможности взыскивать небольшие долги». Вице-президент АБР Сергей Клименко заявил.
АБР также предупреждает о риске увеличения неплатежеспособности заемщиков. В случае отмены пошлины кредиторам уже сейчас будет проще заплатить 100 000 рублей, чем участвовать в процессе перемещения или взыскания долгов через судебные разбирательства. Кроме того, производители, поставщики и кредиторы будут вынуждены учитывать риски судебного процесса в своей ценовой политике, что приведет к увеличению стоимости товаров, услуг и кредитных средств.
Последствия и заявление
EED предлагает оставить ставки в целом без изменений и попытаться исчерпать возможности судебной системы другими способами. Одно из предложений — разрешить банкам выдавать банковские ордера с принудительной документацией. Такая практика может применяться в случаях внесудебного взыскания задолженности, не превышающей 500 000 рублей. Банк может сразу направить мирового судью к судебному приставу-исполнителю, проверив счет должника.
В письмах NAPCA и АБР также сообщается о введении платы за регистрацию правопреемства. Для подачи такого заявления необходимо заплатить 15 000 рублей в суде общей юрисдикции и 25 000 рублей в Кормовом суде. — В суде по питанию. Кредитор просит провести экспертизу этих платежей и предлагает ввести их для того, чтобы, например, установить альтернативный способ установления наследства, например, у мирового судьи.
Ассоциация также прокомментировала госпошлину в размере 5 000 рублей и исправила ошибки, огрехи и нарушения, допущенные самим судом. Ошибки в судебной практике — признак низкого качества правосудия. По мнению НАПКА, введение дополнительной высокой платы за некачественную работу не может быть разумно оправдано, поскольку создает негативные стимулы для сотрудников органов правосудия и отрицательно сказывается на их репутации».
О предложении Верховного суда увеличить госпошлину
20 марта на заседании Экспертного клуба имени Д.Н. Замятнина, созданного для решения вопросов развития судебной системы, судья Верховного суда РФ В. В. Момотов поднял вопрос о «необоснованно малых судебных издержках». Г-н Момотов поднял вопрос о «неоправданно малых судебных издержках». Он поднял этот вопрос на Всероссийском политическом форуме в ноябре прошлого года и предложил увеличить государственное финансирование в качестве меры по снижению нагрузки на суды. По его мнению, ситуация несправедлива, поскольку подача иска на сумму в несколько сотен миллионов долларов обходится истцу в 300 рублей. Он вернулся к этому вопросу на мартовском заседании и сказал: «В нынешней ситуации у коммерсантов нет стимула решать споры мирным путем. Это означает, что необходимо увеличить размер платы, взимаемой с истцов».
Представители различных юридических фирм рассказали об основных проблемах российских судов и предложили возможные пути их решения
Я категорически против предложения Виктора Момотова. Потому что государственные обязательства во всех развитых правовых государствах существуют в превентивных целях (предотвращение скандалов) и отчасти в компенсационных, но никак не для пополнения бюджета или самофинансирования судебной системы. Конечно, это не снижает нагрузку на судебную систему. Генеральный прокурор, который, конечно, не судья, не должен думать о пополнении бюджета, выполняя свою высокую миссию, это точно не его задача и не его сфера деятельности, это услуга, которой должны заниматься Казначейство и Федеральная налоговая служба.
Объем государственных мандатов не должен снижать или препятствовать доступу граждан или организаций к судебной защите. Государственные суды, в отличие от судов по питанию, финансируются за счет средств государственного бюджета, то есть налогоплательщиков, что не позволяет установить связь между материальным положением судей, их нагрузкой и оплатой госпошлины. Прежде всего, недопустимо, чтобы судебная система воспринимала жалобу гражданина как излишнее бремя для себя, как стон нерадивого родителя по поводу своего ребенка, которого нужно растить, кормить и обучать. Система правосудия существует для того, чтобы служить гражданину, а не наоборот. Знаменитый ученый И. Бентам утверждал, что взыскание государственных обязательств неэтично, особенно когда обвиняемым является государство, поскольку требует от пострадавшей стороны дополнительных денежных затрат для восстановления своих прав. Понятно, что сегодня эта позиция является экзотической и устаревшей, тем не менее, можно признать, что бороться с бременем правосудия нужно не путем создания барьера для государственности, а путем введения совершенно иного механизма. Взыскание издержек с проигравшей стороны, причем не в трагически смешном размере, а в общем, реально доступной для взыскания суммы (как в случае с увеличением со стороны государства), но вслепую, то есть с учетом обстоятельств конкретного дела. То есть с учетом обстоятельств конкретного дела, процессуального и иного поведения лиц, участвующих в деле.
Это предположение становится еще более странным, если знать количество реально исполненных судебных актов. Иными словами, потерпевший может заплатить значительную сумму денег, которая дает ему право пройти все процессуальные «круги ада», а от 4 до 5 ада», а 4-5 — ничего не получить.
Кроме того, судья Момотов не учел, что обвинение не является препятствием для тех, кто в силу отсутствия психического здоровья не осознанно и преднамеренно подает множество необоснованных исков. Ее размер не мешает таким профессиональным шарлатанам обращаться в суд. А когда размер гонорара будет определен настолько, что даже пресечение «процессуального хулиганства» станет неприемлемым, судей действительно станет значительно меньше, но в то же время граждане получат доступ к судебной защите. Младенцев нельзя выбрасывать из фонтанов. Вместо грязной воды.
При этом я не утверждаю, что увеличение размера пошлины в принципе или применительно к конкретному судебному процессу недопустимо, но делать это следует с учетом возможных негативных последствий для потенциального истца и ответчика. Как и все налоги и сборы, размер госпошлины относится к компетенции федерального законодателя, но, как неоднократно указывал Конституционный суд РФ, существуют определенные пределы и ограничения, главное, чтобы они не были произвольными.
Не делая нашу позицию катастрофической, вопрос о бремени правосудия для России не только давно назрел, но и, соглашаясь с достопочтенным Виктором Момотовым, мы хотели бы предложить альтернативный комплекс мер по сокращению
1. юрисдикции судов и предполагаемых случаев передачи дел в судебные или иные квазисудебные органы. По-прежнему можно поручать их помощникам судей. В конце концов, они и сейчас это делают, но судья все подписывает. Таким образом, это безответственно («отче, услышь, отрежь и возьми»), а помощник подписывает, расписывается и отвечает за содеянное. Впоследствии нет «лоскутного одеяла» из судебных актов, собранных из трех разных дел (например, одного из дел, расследованных Судебной коллегией Верховного Суда РФ осенью прошлого года (см. определение от 2 октября 2017 года 305-ЭС1 7-6445 Дело А41-74525/2016)).
2. тики, а также переход на электронный документооборот, тайм-менеджмент, управление делами в судебном делопроизводстве, когда судьи и работники аппарата суда экономят время и время участников процесса. Кроме того, созданы филиалы МФЦ и Сбербанка, поэтому они в принципе жизнеспособны. Можно установить регулярную программу. Для этого можно ежедневно на табло или с помощью SMS-куина оповещать всех участников о том, что дело рассмотрено, и приглашать их в зал заседаний. Это совсем несложно.
3. в полной мере использовать систему взыскания издержек, причем не в символических, а в существенных суммах и в отношении скандалистов и нарушителей их процессуальных прав, чтобы суды не были вынуждены грузить «психоделическими мифами». и техническими утверждениями.
4. налагать значительные, а не символические штрафы на невольных лиц, задерживающих разбирательство или препятствующих ему, включая тех, кто не участвует в разбирательстве, но в отношении которых запрашиваются документы или информация. Суды имеют не только право, но и обязанность добиваться уважения и бесспорного соблюдения требований.
5. внедрение механизмов, которые на практике используются уже давно. Законно, но в рамках межличностных специальных договоренностей, когда стороны предоставляют процессуальные документы в электронном виде для использования при подготовке описательных и казуистических актов судебного права. В такой практике нет ничего эпилептического. Недостатком существующей практики является нарушение принципа коллизии и принципа равноправия, когда одна более коммуникабельная сторона получает документы от другой, а другая — нет. В конечном счете, такая свобода действий должна быть обоснована, упорядочена и прозрачна, поскольку она, безусловно, потенциально коррупционно опасна.
Судьи Верховного суда не знают, что пошлина за подачу заявления в суд составляет
wp_term object ([Term_id] => 2 [name] => new [slug] => new [Term_Group] => 0 [Term_taxonomy_id] => 2 [Taxonomy] => category [description] => [parent]) => Максим Ивановnews 05. 07. 2018
Верховный суд РФ подготовил проект закона, предлагающего оцифровать все поступающие в суд документы и формировать единое «электронное дело» по каждому спору. В то же время, учитывая возросшую стоимость «судебных дней», необходимо увеличить размер госпошлины при подаче апелляционной жалобы, чтобы оправдать «гонорар успеха». Об этом Председатель Совета судей Российской Федерации, Председатель Верховного Суда Российской Федерации Виктор Момотов рассказал на третьем заседании Замятнинского клуба, посвященном проблеме доступа к судьям. Суд.
Перед началом встречи участники и гости посмотрели короткий видеоролик. Мошковитиса, идущего по Товерскому проспекту, спросили: «Верите ли вы в свою способность выиграть судебный процесс против государства?» Его спросили. Многие граждане ответили однозначно, другие же демонстрировали большой оптимизм. Представители судейского сообщества явно отдавали предпочтение последнему мнению, и все улыбались — а учитывая тон встречи, более впечатляющие заявления делали сами судьи.
Говорила Татьяна Петрова, заместитель председателя Верховного суда РФ по административным делам, заместитель председателя Верховного суда РФ. Ее не слишком объемная речь была полна похвалы в адрес КАС РФ, утвержденного в 2015 году. Судья эмоционально рассказала о возможностях, которые открывает кодекс для «простых граждан», таких как герои видеороликов.
По мнению Петровой, КАС «существенно усиливает защиту прав личности» и тем самым создает набор эффективных механизмов процессуального типа для взаимоотношений граждан и власти в рамках судебного процесса. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ отметила, что существу доверия к судам способствует и государственная политика в области определения судебных расходов. В ней «соблюдается баланс между обеспечением эффективной работы судов и обязательством по обеспечению всеобщего доступа к правосудию».
Однако Верховный суд убежден, что важно не допустить злоупотребления этим правом доступа и предотвратить подачу необоснованных исков со стороны недобросовестных лиц.
С такой инициативой выступил глава Совета судей РФ Виктор Момотов.
— Я выступаю здесь, в клубе, не как опытный судья, а как эксперт! — предупредил он собравшихся. — И мне это очень понравилось.
Прежде всего, Момотов поставил вопрос: что является наиболее обсуждаемой категорией «эффективность правосудия»?
— Доступность не следует отождествлять с эффективностью, — сказал судья. — Ведь можно создать модель правосудия, которая будет очень доступной и в то же время совершенно неэффективной, потому что ее качество будет очень низким. Доступность — это лишь критерий эффективности, но далеко не единственный. Качество правосудия и соблюдение разумных сроков не менее важны.
Затем Момотов начал задавать весьма острые вопросы о необходимости корректировки ставок государственных налогов, судя по реакции внезапно собравшейся аудитории.
— Сейчас я развею миф, — заинтересовались выступающие. — Предполагается, что пошлина — это своего рода «плата за справедливость», то есть цена, по которой государство готово рассматривать те или иные требования. Такой подход не соответствует действительности. Правосудие не является государственной услугой и не может быть платным. Справедливость — это правовая ценность.
По мнению Момотова, нынешние государственные обязательства «теряют всякий экономический смысл и не могут выполнять свою функцию».
Особо судья остановился на финансовых аспектах процесса, и его речь засияла, как фейерверк из убедительных доказательств. Он отметил, что государственные расходы на работу системы правосудия возросли. Это и корректировка заработной платы, и увеличение расходов на ремонт зданий и оборудования судов. Г-н Момотов рассказал о достаточно новом показателе системы — «стоимости судебного дня» (сумма рабочего дня судьи и расходов на содержание механизма и необходимых помещений). В 2014 году стоимость судебного дня составляла около 20 000 рублей, в 2015 году она выросла до 22 000 рублей, в 2016 году — до 24 000 рублей, а сейчас превышает 25 000 рублей, отметил председательствующий.
Судебная система «находится в ситуации, когда нагрузка на судейский корпус постоянно растет». По словам Момотова, суды рассматривают около 18 млн гражданских и административных дел в год, тогда как 10 лет назад эта цифра была вдвое меньше. Каждый год эта нагрузка увеличивается на 8-10%.
— Ни в одной другой правовой системе, относящейся к континентальной и англо-американской, нет ни одного примера такого интенсивного роста. Недавно я был в одном из подмосковных судов, и в 10 вечера судья все еще вел дело. А когда он пишет свое решение? За ночь? -кипятился глава Совета судей.
Момотов снова приступил к экономическим подсчетам. Общая взысканная сумма составляет около 3 триллионов рублей в год, а общие государственные расходы, которые несут все участники процесса, — около 30 миллиардов рублей (данные 2017 года).
— Это менее 1 процента от суммы, взысканной с судов. — Судья еще раз подчеркнул.
Каждый день российские судьи рассматривают в среднем по три дела, поэтому из расчета упомянутых «25 000» судебных дней вознаграждение, достаточное для покрытия расходов государства на разрешение споров, превышает 8 000 рублей. Однако сейчас средняя сумма составляет всего 900 рублей. Иными словами, она почти в десять раз ниже уровня, необходимого для финансирования судебных проектов.
— Размер госпошлины, уплачиваемой при подаче апелляционной жалобы, составляет в среднем 327 рублей. Возникает вопрос: почему вторичное правосудие фактически бесплатно для судебной практики, ведь оно предполагает пересмотр дела с точки зрения как фактических обстоятельств, так и правовых условий? — спрашивает Момотов. — Внося апелляционные жалобы на картриджи, заявители заплатили в среднем по 297 рублей. Разумного обоснования такой ситуации нет. Зачастую это очень сложные дела, возникающие в связи с крупными хозяйственными спорами, где цена иска исчисляется десятками, а иногда и сотнями миллионов долларов США!
Государство продолжало действовать, но в двусмысленном положении. Правосудие оказалось своего рода «бесплатным инструментом» для решения частных финансовых проблем.
— Оно надолго затянулось из-за возможного увеличения категории дел, не связанных с защитой социальных прав граждан и общественных интересов», — резюмировал он. — на уровне, позволяющем полностью финансировать бюджетные расходы на работу судов. Но повышение должно быть плавным и постепенным».
Момотов также назвал необходимость скорейшей легализации «успеха» острой правовой проблемой, связанной с доступом к правосудию.
— В отличие от Европы, при наших правопорядках эти обвинения были фактически запрещены Конституционным судом в 2007 году. Теперь созданы все юридические условия для того, чтобы вновь начать дискуссию о законности гонораров успеха.
Докладчик вкратце рассказал о законодательстве, внесенном в Государственную Думу. Это сокращает перечень дел, по которым суд обязан вынести обоснованное решение. Он повторил свою старую публично высказанную мысль о том, что в случаях несправедливости это «приобретает характер бессмысленного ритуала».
Однако «глазурью на торте» момотовской экспозиции стала позиция, которую он занял по итогам внедрения «электронного правосудия».
В 2017 году в суды общей юрисдикции поступило более 280 000 исковых заявлений и иных процессуальных документов в электронном виде, в арбитражные суды — более 300 000 документов», — говорится в другой части статистики.
По словам судей, количество электронных документов растет на 30-40 % в квартал. Однако электронное правосудие «нуждается в серьезном продвижении для своего развития».
— В связи с этим был разработан проект постановления, который делает беспрецедентный шаг к развитию электронного правосудия. Предлагается оцифровать все документы, поступающие в суды, и создать «электронное законодательство». В соответствии с этим предлагается оцифровать документы, поступающие в суды, и создать «электронную юриспруденцию», — говорит Момотов. — Эти изменения должны коснуться всех процессуальных норм и всех категорий дел. При этом учитывается положительный опыт арбитражных судов, которые уже несколько лет используют систему «Мой арбитр» для отслеживания хода судебного процесса и вынесенных на этой основе судебных актов.
По его словам, если предлагаемые изменения будут реализованы, то каждое дело будет иметь свою «электронную копию», что очень удобно как для сторон, так и для арбитражного суда. При этом он учитывает, что не все граждане смогут самостоятельно отсканировать свои документы. В связи с этим предлагается разрешить суду делать электронные копии представленных документов с учетом личности сторон и других значимых обстоятельств.
— Полагаю, что у суда есть все необходимые технические возможности для этого». — резюмировал Момотов.
Видимые перспективы планов правительства по повышению пошлин и последствия их введения
После принятия в первом чтении законопроекта о налоговой реформе в обществе появилась информация о том, что в центре внимания — повышение госпошлин за рассмотрение исков и заявлений государственными судами. Между тем, казалось бы, необходимо понять, каковы перспективы законопроекта и правосудия как института, в том числе для участников процесса. А перспективы эти весьма туманны.
Как известно, законопроект, предусматривающий значительное повышение судебных пошлин, прошел первое чтение как стадию концептуального одобрения — повышение пошлин было утверждено. Импортированный текст законопроекта предусматривает ряд числовых индексов повышения — от X5 по незначительным искам и жалобам до бесконечности по крупным имущественным искам. Другими словами, повышение является беспрецедентным и, что самое главное, внезапным и резким, без переходного периода и положений, как это часто бывает при повышении ставок.
Следует признать, что такие изменения давно назрели. Что касается высокой стоимости услуг государства, то в России очень недешево подать иск, а из-за инфляции цены на «билеты в суд» оказались близки к ценам на посещение приличных учреждений. Истинные затраты государства на сложный процесс, в котором задействована большая часть подготовленных специалистов. Сторонники процесса бесконечно твердили о необходимости повышения госпошлин, что улучшило бы ситуацию для всех. Однако реакция законодателей на эти призывы была настолько радикальной, что многие сторонники идеи вряд ли поддержат предложенную реализацию.
Первоначальной реакцией многих консультантов-«юристов» является паника — «клиенты отказываются обращаться в суд, опасаясь банкротства». Как мне кажется, такая реакция небезосновательна. Потому что все знают о текущей финансовой ситуации и ее последствиях для граждан и малого бизнеса, которые составляют большую часть юридических услуг, представленных в судах. Для многих эти суммы становятся препятствием для обращения в суд даже в безвыходных ситуациях. Таким образом, судебная «разгрузка», задуманная Верховным судом, может быть частично достигнута. В то же время для многих граждан и микропредприятий это еще один толчок к глубокому прогрессу.
Иски и жалобы будут не самой продуктивной категорией истцов (уж точно не «по искам коммунальщиков и банков»). Проблемные долги сами по себе проблематичны, но «отсудить» их сегодня можно очень дешево. Если эта процедура в итоге обойдется в дополнительные расходы 10-100 000 человек и если вероятность получить эти деньги в принципе невелика, то эти организации, вероятно, будут ожидать более частых сроков списания долгов.
Также, вероятно, увеличится доля обращений в суд, без участия юристов. С небольшими гонорарами можно дешевле обратиться к тому, кто что-то знает, но высокая цена для важной части населения и бизнеса — повод «искать в одиночку». Качество защиты прав от этого, безусловно, пострадает.
Для крупного бизнеса изменится только объем расходов. Если модель взаимодействия внутри бизнеса предусматривает минимальный процент обжалования в судах по разрешению проблем, то на такой бизнес изменения не повлияют. Для тех, кто часто хочет быть избранным или кому нравится запах контрагента, разница в бюджете, безусловно, позволит сохранить модель. Однако после сопоставления расходов не исключено, что придется часто садиться за стол переговоров.
Самое интересное — увеличение платы за подачу жалобы в Верховный суд. С сегодняшнего дня 80 000 рублей — это та сумма, которую готов заплатить смелый и, не побоюсь этого слова, богатый человек. Не уточняя причин, не все готовы покупать такую роскошь, как одностраничный отказ.
С чуть меньшим цинизмом можно отметить, что высокая стоимость обращений в Верховный суд РФ может повысить производительность труда за счет снижения нагрузки. Несмотря на то, что сегодня средний показатель передачи дел близок к порогу в 5 %, высокое количество и высокое качество поданных апелляций может улучшить работу Высшего суда в развитии законодательства и стимулировать более глубокое изучение действительно законных обращений (нет-нет). .
Общее впечатление от цифр, фигурирующих в законопроектах, неоднозначное. Увеличение пошлин отсрочено и понятно. Увеличение их размера приведет к тому, что правосудие будет меньше оплачиваться из государственного бюджета, а значит, высвободятся средства на поддержку других социальных институтов — науки, образования, медицины и новых семей. Однако если пятикратное повышение еще как-то оправдано, то увеличение в 10, 20 и более раз является кардинальным решением и не соответствует той реальности, в которой мы живем.
Я уже упоминал, что законопроект прошел только первое чтение, которое традиционно характеризуется как этап концептуального одобрения будущего законодательства. Государственная дума пришла к решению, что государственные тарифы должны быть увеличены. Теперь законопроект должен пройти второе чтение. Это предполагает значительные изменения в планировании и представляется весьма интересным.
Конечно, в существующих условиях законопроект может быть подготовлен двумя способами. Быстро и эффективно, как акт общей политической воли, или после специального согласования групп, представляющих различные интересы в данных условиях.
Если желаемый законопроект относится к первой группе, то в скором времени он приобретет юридический статус с незначительными поправками. В следующем году мы с вами уже будем информировать те самые 15-80 000 клиентов о необходимости подать жалобу. До этого момента мы не можем исключать «акты гуманности и милосердия». Впоследствии количество законов после второго чтения будет куда более приятным. Например, повышение тарифов «всего» в пять раз.
Второй вариант может быть интересен тем, что влияние на законодательный процесс всегда оказывают экономически сильные группы. В частности, можно достичь консенсуса, чтобы не пострадали банковский сектор и коммунальные службы, поскольку эти организации неизбежно оказывают экономическое влияние на все остальные отрасли.
Подводя итог, можно сказать, что переход цифр от планирования к законодательству вряд ли останется неизменным. Размеры вызывающе велики по сравнению с тем, что определяется сегодня, и такой резкий переход вряд ли произойдет за один день. Хотя я склонен полагать, что рост будет многократным:
(а) существует предельная сумма для окончания имущественных требований; и
(b) суммы в других категориях вырастут, но не до тех цен, которые сейчас указаны в плане; и
(c) Отдел компенсаций суда по питанию исключен в отношении сумм для физических лиц и индивидуальных предприятий, а также организаций, поскольку в нашей реальности есть несколько успешных предприятий, работающих через индивидуальные предприятия, и еще больше юридических учреждений, которые борются за их освобождение.
Уважаемые коллеги, я с удовольствием ознакомлюсь с вашими мнениями по этому вопросу.